Более всего поразила ухоженность во всем - в квартире, во внешнем виде - миниатюрная, быстрая, даже какая-то озорная. А моей собеседнице ни много, ни мало - 75 лет.

Она родилась далеко от Оймяконья в Орловской области на ст. Моховая в большой семье, в которой было 7 детей. Отец Михаил Николаевич Миронов, 1903 года рождения, вступил в партию в 1919 году, прошел всю войну, вернулся весь израненный, прожил после войны только 5 лет. На большее его не хватило, здоровье было подорвано полностью. Мама Варвара Михайловна (1907 г.р.) одна  поднимала детей после его смерти.

Двое детей умерли в детстве от желтухи, а пятеро, несмотря на все тяготы войны, выжили.

Зоя Михайловна с остановками, со слезами на глазах рассказывала, что их область всю войну находилась под оккупантами: 

- Наш хороший, крепкий дом забрали немцы, а нас четыре семьи поселили в одном небольшом. В каждой семье было по 3-4 ребенка, поэтому скученность была большая, но вспоминаю, что среди ребят не было никаких конфликтов, все жили мирно, помогали друг другу.

Нам не разрешалось подходить к окнам и смотреть на улицу - стреляли без предупреждения. Даже нас, детей, немцы заставляли работать: мыли полы и немецкие машины, женщины стирали, на току работали, молотили снопы, подметали зерно.

Хлеба у нас, конечно, не было, но зато было много картошки, которую мы выращивали - это был основной продукт у всех на столах. А еще бобы, чечевица, из леса грибы и ягоды.

У нас был очень хороший староста. По истечении стольких лет я понимаю, что, вероятно, он был из наших, может от партизан направлен, потому что за те годы у нас не убили ни одного человека - он находил общий язык как с жителями, так и с немцами. Но после войны его все равно посадили.

Девочки постарше мазались сажей, обжигали себе руки, чтобы немцы на них не заглядывались, да и в Германию не угнали. Но все равно шесть наших родственников были угнаны в неметчину.

- Вспоминаю, - продолжила свой рассказ Зоя Михайловна, - при отступлении немцы использовали население как прикрытие.

Близлежащие села Собакино и Телегино были окружены оврагами, но население рыло окопы, немцы ждали наступления. Из рядом протекающей речки не разрешали даже воды зачерпнуть - расстреливали сразу же. Такая была жестокость.

Наши два старших брата, мальчишки-подростки ночью к нам привели разведчиков, мы им рассказали о немецких войсках, которые располагались в холмах. В июле 1944 г. с утра началась канонада, на лугах-полях шло наступление нашей армии. Меня тетя увела в лесок и мы спрятались под танком, хорошо, что в руках было пальтишко с красной подкладкой, которую и заметил командир. Иначе бы нас раздавило. Во время наступления скрывались в этом лесочке.

Мы с ней добрались до нашего села раньше всех на неделю, а наша мама после боя перевертывала каждого убитого ребенка, меня искала.

- Как пережили все ужасы сейчас невозможно вспоминать, - со слезами на глазах вспоминает Зоя Михайловна, - да и после долгожданной победы жизнь не сразу наладилась. Поднять из пепла такую страну было непросто. 

Карточная система еще долго после войны жила. На семь человек давали 1,5 кг хлеба, который хлебом то назвать было трудно - черный, с сырой серединой внутри.

Ни одежды не было, ни обуви. Особенно плохо было с обувью, мы подрастали и всех нужно было одевать. Благодаря родителям, которые как могли крутились,  раздетыми не ходили.

Помню, что каски (наши и немецкие) использовали вместо кастрюль, а гильзы сплющивали, наливали туда керосин, отрезали от шинели лоскуток  вместо фитиля, так и освещались: копоть, грязь. Но наш народ стойкий - все выдержал.

Моих четырех братьев уже нет в живых, я одна осталась. Старший Виталий (1930 г.р.) в г. Химки закончил артиллерийское училище, был военный; Анатолий (1932 г.р.) такое же училище закончил в Сумской области; Володя (1940 г.р.) служил на подлодке в п. Озерки, полуостров Рыбачий; Славик, рожденный уже после войны, был танкистом. Все они были очень хорошие, добрые, но до глубокой старости ни один не дожил.

После  войны я поступила в медучилище, но закончить не удалось, потому что маме нужно было помогать, она уже болела. Потом я работала воспитателем, а затем заведующей детским садом.

Анатолий с семьей жил в Нижнем Удинске, выслал мне денег, и я уехала к нему. Там же в 1960 году вышла замуж. Вскоре приехала сестра мужа в отпуск с севера, рассказала, что можно заработать, так нас и перетянула. Практически всю жизнь работала медицинским работником здесь, в мкр. "Индигирский" в фельдшерско-акушерском пункте. Приехали-то ненадолго, так и живу 45 лет.

Старой себя не ощущаю, потому что окружена прекрасными друзьями. Это семьи Адаманцевых, Шавровых, Р.В. Григорьевская, В.П. Паршина. Они и помощь окажут, и навестят, и позвонят. А весной и в теплице помогут, как здесь без теплицы - это и увлечение, и подспорье к пенсии. Наше поколение приучено с детства к работе, поэтому и сейчас стараемся себя обслуживать, не надоедать просьбами.

Рада, что телефонная связь стала доступной, мои родные часто звонят, без внимания не остаюсь.

Отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что стихами увлеклась со 2-го класса. Отправляла стихи в "Пионерскую правду" и их публиковали, даже помню свой псевдоним - "Эдельвейс". В школьной газете всегда публиковали, а приехав сюда, часто публиковалась в "Северке".

Собрать бы все написанное воедино, но все никак не решусь.

Пользуясь случаем, хочу поздравить жителей Оймяконского района с наступающим Новым годом! Хочу пожелать любви, оптимизма, доброго здоровья, мирного неба над головой!

Записала Валентина КУЛИКОВА.