А вот о становлении, первых шагах, трудностях, первых добытчиках сурьмы, а потом и о строителях рудника "Сарылах" вряд ли кто сможет сейчас вспомнить и описать - никого здесь не осталось из первопроходцев. Вот я и решил это сделать. Получится у меня или нет - судить вам. Ведь прошло сорок лет, как я ступил на оймяконскую землю. Это случилось в сентябре 1971 года.

ПЕРВОГО сентября Усть-Нерский аэропорт встретил меня прекрасным, солнечным днем, золотой, радостной осенью.

Красота и разнообразие цветов поразили и удивили меня. Аллея, ведущая от взлетного поля до здания аэропорта, была высажена высокими березками. Дул легкий ветерок, листва на березах шелестела, под ногами шуршали опавшие желтые листья, солнце било в глаза. Дышалось легко и свободно. Здание аэропорта было выкрашено в зеленый цвет, на нем висел плакат "Добро пожаловать на золотую Индигирку!".

Настроение было прекрасное. Потом меня ожидал первый сюрприз. Доехав на автобусе до Индигирки, я увидел первый раз в жизни паром. Поразила меня и величественная, могучая, быстрая Индигирка. Первый раз со страхом всходил на паром, а потом это стало делом привычным.

В отделе кадров комбината "Индигирзолото" (ныне ООО "Поиск") меня приняли хорошо и как молодого специалиста, горного инженера направили на прииск Нелькан. Переночевал в доме дирекции комбината "Индигирзолото" (ныне краеведческий музей). Он был благоустроен очень хорошо.

На следующий день с борта самолета АН-2 я увидел поселок Нелькан, который показался мне уютным и компактным. Не говоря уже о красе долины, сопок, разнообразии и богатстве цветов.

Директором прииска работал Вячеслав Леонидович Боголюбов, а его заместителем - Виталий Анатольевич Подгаевский. В дальнейшем мне пришлось непосредственно работать вместе с ними, но уже на руднике "Сарылах". Об этих людях, специалистах можно сказать только хорошие слова. Настоящие северяне. Меня направили горным мастером на участок "Ленинский".

Итак, исходная точка отсчета будущего рудника "Сарылах" - участок "Ленинский" прииска Нелькан комбината "Индигирзолото". О том, что так будет, никто не знал и не предвидел. Остановка в Нелькане у меня продлилась целую неделю, т.к. добраться до участка "Ленинский" можно было только на вертолете. В ожидании его я обошел поселок вдоль и поперек. Это единственный поселок, кроме Усть-Неры, где была школа-десятилетка, хороший спортивный зал и плавательный бассейн. Меня удивило и изобилие (другого слова не подберу) продуктов на полках магазина: говядина, свинина, медвежатина, конина, куры, гуси, консервированные вишня, слива, яблоко, груша, малина и т.д. были в избытке. Эта продукция была не только отечественная, но и импортная - из Болгарии, Румынии, Венгрии. Тоже самое можно сказать и о винах. Водка была двух видов - "Московская" и "Столичная". Хлеб и хлебо-булочные изделия пекли в поселковой пекарне.

Мне запомнился один эпизод. После очередной прогулки по поселку и его окрестностям я зашел в гостиницу. Смотрю, в номере появились новые постояльцы, которые и предупредили меня, что под одной из кроватей находится одичалый сибирский кот. Он 8 месяцев прожил один в тайге и, естественно, одичал. Я не обратил на это внимание. Ну и что? Кот есть кот. Ну и Бог с ним! Но когда он украдкой выбрался из-под кровати, я был удивлен и поражен. Кот, нет, это не кот, а настоящий котище - огромный, откормленный. Шерсть длинная, аж лоснилась. Очень красивый. Дальнейшую его судьбу я не знаю, на следующий день улетел на участок "Ленинский" (будущий рудник "Сарылах").

А теперь я немного забегу вперед и расскажу, а вернее, опишу сурьму. Чем она знаменита, где используется, добывается и зачем такие затраты? Между прочим, удельный вес сурьмы - 3,3, а простой породы - 1,6, т.е. она тяжелее породы в 2 раза.

Поставщиками сурьмы на мировой рынок в те годы были Китай и Чили. Добывалась она и в СССР - Кадамжае в Киргизии. Но содержание сурьмы в кубе в Кадамжае составляло 3-5%, а на Сарылахе 80-85%. Кроме этого в добытой сурьме содержалась целая таблица Менделеева. Немаловажным компонентом сурьмы было и золото - до 5% на м3.

Добытую сурьму грузили раньше на открытые машины и везли в Магадан, далее морским транспортом во Владивосток и потом уже по железной дороге в Кадамжай. Там, на металлургическом заводе, она перерабатывалась, т.е. переплавлялась. Конечный продукт - триокись сурьмы, которая очень высоко ценилась на мировом рынке. Чем же она так ценилась в 80-е годы прошлого века?

ТРИОКИСЬ сурьмы применялась в 110 видах промышленности. Сейчас появились новые технологии, и ценности возможно уже другие. А тогда без сурьмы нельзя было изготовить резину, аккумулятор, сварить бронированную, тугоплавкую сталь. А это что? Танки, самолеты, ракеты, корабли, подводные лодки и т.д. Так что сурьма еще и стратегическое сырье. Она применялась и в парфюмерной промышленности. В украинской песне есть такие слова: "…сурьмою брови крашены", т.е. в былые времена девушки брови красили сурьмой. К тому же она очень хороший, мягкий поделочный материал. Из сурьмы делали сувениры, различные поделки, украшали полудрагоценными камнями.

А еще раньше сурьму называли антимонит, т.е. против человека. Может быть, это легенда или сказка, но рассказывают, в былые времена, времена алхимиков, которые химическим путем пытались получить золото, один из них проводил опыты с сурьмой. Он заметил, что свиньи стали быстро расти, набирать вес, употребляя для питья воду из ямы, в которую он сливал отходы от  химических опытов с сурьмой. А у него был брат худой и очень слабый. Вот он и решил попоить братца этим раствором. А братец возьми и умри. Вот так получилось название "против человека - антимэн, антимонит".

На "Ленинском" я был принят подземным горным мастером по добыче сурьмы. 

Сам поселок состоял из двух организаций. Геологи продолжали вести геологоразведочные работы по подтверждению запасов сурьмы на более низких горизонтах. Жилье у них было стационарное, не балки, а рубленые из круглого леса дома, отопление печное. И вторая организация - это добытчики, которые добывали сурьму из "Штольни № 1". Ее геологи передали для эксплуатации, т.е. для промышленной добычи сурьмы, которую и производил прииск "Нелькан" комбината "Индигирзолото".

На поверхности строительно-монтажным  управлением (СМУ-1) велись строительные работы по созданию жилищно-бытовых и социальных условий будущего поселка. На момент моего прилета были уже сданы в эксплуатацию административно-бытовое здание, котельная и гараж. Заканчивалось строительство магазина и столовой в одном здании, общежития № 1, восьмиквартирного дома  и небольшого здания, в котором потом разместились медицинский пункт, узел связи - почта и ВГСО (военизированное горноспасательное отделение).

Численность работающих на участке была в пределах 17-20 человек вместе с обслуживающим персоналом. Работали в 2 смены по 6 часов, как на горном производстве. Так как столовой еще не было, питались в профилактории. За питание потом высчитывали деньги из зарплаты. Но это были смешные суммы - 17-20 рублей в месяц. Питание было отличное.

ПЕРВОЕ посещение "Штольни № 1", где добывалась сурьма, оставило незабываемое впечатление. Отбивали сурьму во втором блоке от устья штольни метрах в 150-и.

Вся штольня - в инее. Крупные кристаллики льда от луча шахтерской лампы играли всеми цветами радуги. Казалось, идешь в изумрудной выработке. Позже, где-то в 1973 году, мне удалось найти творение природы из кристалликов льда, которое буду помнить всегда. Это натуральный по форме и размерам цветок розы. Изогнутые лепестки ее, сердцевина - все как настоящее, только из ледяного царства. Сохранить такое чудо, естественно, мне не удалось. Смог только доставить домой (зима была) и показать жене.

1 ноября 1971 года для работников участка "Ленинский" был праздничным днем, т.к. сдавались в эксплуатацию общежитие № 1 и 8-квартирный жилой дом для семейных. Заходишь в общежитие - тепло, краской пахнет, комнат много, а жильцов мало, выбирай какую хочешь. Жили по одному-два человека. Семейных пар было мало: Николай и Валентина Воротние, Валерий и Лидия Воробьевы, Федор и Фаина Клячины. Бригадир проходчиков Николай Торозов тоже был семейным, но семья жила в Нелькане.

Марья Гавриловна Насырова жила с сыном Игорем. Она работала техничкой в административно-бытовом здании шахты и в молоканке. Сын работал электромехаником участка.

Согласно санитарным нормам каждый, кто побывал в шахте, где добывается сурьма, должен был выпить стакан теплого молока. Его варили из порошка.

Марья Гавриловна, женщина пожилого возраста, доброй души человек, ко всем относилась с вниманием, теплотой и все ее уважали. Однажды был такой случай, после смены я пришел в общежитие и обнаружил, что нет ручных часов. Думал, гадал, где я их потерял. Это так и осталось загадкой. Недели через две обращается ко мне Марья Гавриловна: "Владимир Иванович, это не вы забыли часы? Вот на подоконнике лежат". Да, это были мои часы "Победа". Я к чему это веду? В те времена настоящие северяне не знали, что такое воровство, драки.

Домики геологов не закрывались на замок, а подпирались палкой, чтобы собаки в дом не попали. Если дверь дома подперта палкой, значит, хозяев нет. Если тебе нужно попить воды, заходишь в дом. В прихожей, коридоре стоит бочка с питьевой водой, кружка находится на крышке бочки. Пей, подпирай входную дверь и иди себе. Тебя никто не осудит. Так было заведено у северян.

Не замыкались двери и в общежитии. Двери складов закрывались только на контрольный замок, который можно открыть любым гвоздем, проволокой.

Говоря о семейных, забегу чуть вперед. Представители различных исследовательских институтов, медики говорили, что сурьма с ее компонентами (мышьяк) отрицательно влияет на здоровье человека, особенно на репродуктивную функцию. Это не подтверждалось. Первый рожденный ребенок на шахте "Сарылах" был мальчик Николай - сын супружеской пары Воротних. В числе пяти первых новорожденных была и моя дочь Виктория, которая появилась на свет в декабре 1974 г.

Работников шахты называли в то время по их работе: и горнорабочими, и проходчиками, и бурильщиками. Трудились все добросовестно, подгонять никого не приходилось, каждый хорошо знал свое дело. Запомнилась одна особенность - у каждого горнорабочего был свой личный перфоратор (бурить шпуры под ВВ). Был слесарь по ремонту перфораторов, хороший специалист. Но проходчики, если забарахлил его перфоратор, брали другой, запасной, а свой после работы ремонтировали сами. Безотказные были ребята, работали с толком, расстановкой. Знали норму со спиртным. Никаких драк, поножовщин не было.

В середине ноября закончилась моя трудовая деятельность на участке "Ленинский", т.к. меня призвали в армию. Отслужив год в г. Хабаровске, в конце ноября 1972 года я вернулся обратно уже, как говорится, на свой Сарылах. Трудовая жизнь протекала как и раньше. Но уже пошли слухи, что будут что-то строить. Когда и что - никто не знал. Начальником участка был в то время Виталий Анатольевич Подгаевский.

В середине декабря 1972 года я получил производственную травму - поломал правую ногу при постановке сбурившегося вагона (сошедшего с рельса), груженого сурьмой. Отвезли в Усть-Неру в больницу, наложили лангет, а потом и гипс. На следующий день после аварии Марья Гавриловна встретила мою жену в аэропорту и поселила в комнату в семейном общежитии, которую я успел оборудовать и обставить "северной" мебелью.

Под Новый, 1973, год я был уже дома. Праздник встречал в кругу семьи и друзей.

Числа 10-15 января меня вызвал новый директор уже рудника "Сарылах" Феликс Павлович Джулай и объявил мне, что с 1 января 1973 года участок "Ленинский" прииска "Нелькан" отделяется от Нелькана и переходит в подчинение комбината "Индигирзолото" и начинается строительство рудника "Сарылах”. Вот тут все и начинается. Работы было много. Новый директор сказал, что хватит мне болеть: "Вот твое рабочее место, вся документация - на тебе".

Уходил из дома в 9.00 ч., а приходил в 22.00-23.00 ч. Техническое обоснование и документацию по строительству нам предоставил институт "Средазцветмет". Документации было много, технических работников не было, подъезжали новые работники, но мало. На все работы, которые велись по строительству рудника, были необходимы паспорта, основанные на документации института. Иногда приходили такие чертежи и цифры, что "ни в какие ворота не вписывались". Приходилось самим делать чертежи, созваниваться и согласовывать документы, приезжали представители института. Вызывали проходчиков, строителей шахт. Приезжали специалисты по проходке вертикальных стволов, бетонированию, монтажу подъемных машин.

ПАРАЛЛЕЛЬНО с рудником "Сарылах” строилась и Сарылахская обогатительная фабрика. Не менее громоздкое и тяжелое оборудование доставлялось и на нее.

Весной 1973 года был назначен новый директор Вячеслав Леонидович Боголюбов, его замом - Андрей Витальевич Подгаевский, главным инженером - Федор Антонович Антонов, начальником производственно-технического отдела (ПТО) - Эдуард Васильевич Раловец. Я был назначен начальником буро-взрывных работ (БВР) и пылевентиляционной службы (ПВС). В ПТО пришел грамотный, способный инженер-горняк Игорь Васильевич Кириллов. Согласно плану отработка месторождения должна была вестись вахтовым способом. Но благодаря В.Л. Боголюбову началось строительство самого поселка. Хотя в Усть-Нере велось строительство жилья для работников рудника "Сарылах” - деревянные двухэтажные дома по ул. Гагарина.

В поселке были построены новый смешанный магазин, семейное общежитие, первый 16-квартирный жилой дом рядом со столовой, здание санатория-профилактория, школы 4-летки, второе общежитие на 100 мест. Строительство велось усиленными темпами. Гражданское строительство вело строительно-монтажное управление № 1 (СМУ-1), а промышленное ПМК-21. Руководство рудника стало выделять участки земли, материалы и технику для строительства теплиц. Отопление жилых зданий и производственных помещений осуществлялось централизованно за счет поселковой котельной и построенной бойлерной.

Когда стали идти машины с грузом из г. Магадана, водители говорили, что на Сарылахе самый вкусный хлеб и самое лучшее питание в столовой по всей Колымской трассе. Хлеб пекла Евдокия Тараданова.

А как мы отдыхали! Жили дружно, весело. Летом возле клуба геологов строили открытую сцену, ставили разные сценки, выступали доморощенные артисты, а позже выступали с большими концертами. А в холодное время года все мероприятия проводили в клубе геологов.

Председателем профкома был Оржеховский (имя и отчество не помню), который организовал духовой оркестр и был его руководителем. Сам расписывал партии (ноты) для каждого инструмента оркестра, играл на трубе, был ведущим оркестра. И играл на теноре. За короткий срок он обучил нас нотной грамоте и игре на инструментах. Было разучено и сыграно несколько произведений. Но самое большое, что мне понравилось и запомнилось - это "Марш строителей". Может кто-то и помнит слова: "Не кочегары мы, не плотники…".

На День металлурга в Усть-Нерском Доме культуры "Металлург" выступали с оркестром. Выступили хорошо, все были довольны, получили призы. В то время духового оркестра нигде в районе не было.

На этом, наверное, закончу свои воспоминания. В 1975 году я был вновь призван в армию уже как офицер. Служил в Забайкальском военном округе замполитом роты. Уволился в 1977 году и снова вернулся на Сарылах. Но это уже другая история.

А в пуске рудника "Сарылах” и СОФ я не участвовал по вышеуказанной причине.

Владимир СЛЮСАРЕВ, Почетный гражданин Оймяконского района, ветеран труда, 

работник рудника "Сарылах" с 1971 по 1979 гг., работающий пенсионер.