 Несмотря на то, что конкурс среди читателей "Как я стал северянином" прошел, публикуем материал победителя конкурса "история одной фотографии" (поступил в редакцию с опозданием).
Хотя я не живу в Усть-Нере уже 14 лет, считаю себя северянином, так как вся моя жизнь прошла в Оймяконском районе.
После службы в армии (в ВДВ) жил и работал на Кубани в п. Н-Баканский, откуда был призван на службу. А работал там с 1959 по 1963 гг. помощником бурмастера на канатно-ударных станках шведских "Тэкнис", затем бурмастером СБуД-150 ЗИБ на шасси а/м ЗиС-151. Хорошая работа, нормальные заработки, но… В общем, чего-то не хватало.
И вот, с женой и друзьями решаем уехать на 3-6 лет на Север - осваивать его просторы. 2 июля 1963 года вылетели из Краснодара через Москву на Усть-Неру. Но прилетев в Якутск, пришлось задержаться в аэропорту из-за непогоды в Усть-Нере (шли дожди). Когда открылся аэропорт "Усть-Нера", нас утром рано отправили из Якутска в аэропорт "Оймякон" на самолете ЛИ-2 (тогда только такие и летали - ЛИ-2 и ИЛ-14, время полета четыре часа). Прилетев в Усть-Неру около двух часов дня и выйдя из самолета, сразу произошло знакомство с "хозяевами" этого края - комарами. Впоследствии, будучи в тайге на рыбалке, охоте или за ягодами мы их называли "мелочами колымской жизни".
Из аэропорта до переправы через Индигирку шли пешком (вещи на себе), тогда ходил паром (моста не было). Но на тот момент паром не ходил из-за большой воды, а перевозил на ту сторону через реку какой-то катерок. Дождались автобус, который нас и привез в поселок. Первое впечатление от поселка - слишком большие на улицах ямы, заполненные водой, да хилый мост через протоку у автовокзала. Мы поселились у моего друга-татарина (супруги Аблятифовы). Они приехали в Усть-Неру тоже с Кубани раньше нас на три месяца. Им уже дали квартиру, а точнее, домик по Энергетическому проезду, № 1 у протоки. Домик этот был - комнатка 6 квадратных метров и кухонька с дровяной печкой в 4 квадратных метра. Вот мы вшестером в этой шестиметровой комнатке и спали - женщины на "колымской" кровати, где сеткой являлась нарезанная полосками резина из автомобильных камер. А мы - четверо мужчин - на полу, и по ночам поворачивались все по команде. Так мы прожили неделю, пока с жильем утряслось. А с Аблятифовыми мы до сих пор общаемся, хотя они и уехали из Усть-Неры и живут на Кубани, в г. Крымске.
Устроились на работу в Усть-Нерский автопарк слесарями по ремонут автомашин. Тогда на автомашины сразу не сажали, а "пропускали", как говорили, "через яму". Принимал нас, трех водителей, на работу М.Л. Николаев (тогда была должность технорук, а не главный инженер). Он исполнял обязанности начальника автопарка, а начальник В.И. Тараканов был в отпуске. У Максима Лукича были дети - Светлана и Владимир, которых старые устьнерцы должны знать - это Светлана Максимовна Голоулина (учитель в школе), а Владимир Максимович работал начальником кислородной станции в ЦРММ. Они сейчас живут в Серпухове Московской области.
В автопарке долго работать не пришлось из-за сложности с жильем. Через месяц я перешел работать водителем в ИРВВТС (впоследствии переименован в ЗЭС), где мне сразу дали однокомнатную квартиру в "колымском" бараке. Нас там проживало 13 семей, где и родилась у семьи Хусаевых дочь Лена, которая работала в вашей газете. И все 13 семей жили очень дружно.
Начав работать в ИРВВТС, встретились очень хорошие и порядочные люди, которые, по причине моей молодости и неопытности, подсказывали и во всем помогали. Это такие водители как Фоменков, узбек Ерниязов, Черненко, завгар В.М. Горбатов. Нельзя не сказать о руководителях - директоре Борисе Михайловиче Карташове, главном инженере Иване Ивановиче Аверине, начальнике сетей и подстанций Владимире Михайловиче Байцерове и других, которые с чуткостью и вниманием относились к молодому северянину. Это первые мои наставники и учителя на Севере.
В ту пору на станции работали те, кто прошли колымские лагеря, но уже освободившиеся по той или иной причине оставшиеся работать уже вольными. Это были люди чуткие, тактичные и никогда не допускали в чей-либо адрес насмешек, издевательств и прочего.
Также необходимо сказать о таком человеке, как Борис Николаевич Бабак. Впоследствии мы дружили семьями и сейчас продолжаем, хоть он и живет в г. Ангарске Иркутской области. Нельзя не сказать о В.А. Урядове, Я.Н. Паури, М.И. Осиповском, Н.В. Петрине и многих других. Эти люди многое сделали для того, чтобы я считал себя северянином. К этому Северу, особенно к полюсу холода - Оймяконью я прикипел душой - к ее дикой природе, пейзажам сопок, долин рек и ручьев, не говоря о самой Индигирке. И я решил всю эту красоту запечатлеть для памяти. За фотоаппаратом ездил в Магадан и после этого он со мной был всегда: на рыбалке, охоте, отдыхе, работе. Поэтому фотографий у меня много. Сейчас, находясь на "материке", недалеко от г. Тулы, часто пересматриваю свои фотографии и почти все помню. А книга "Оймякон - полюс холода", которую мне привез сын, лежит постоянно на столе. Есть кинопленки, которые я отснял на память. Но особо душу отводят номера газеты "Северная заря".
В ИРВВТС я проработал 12 лет, а в Усть-Нерском автопарке - 22 года. Тот кусок бивня мамонта, который находится в краеведческом музее, я привез, но не в музей, его тогда еще не было. Это был январь 1964 года. Работая водителем в ИРВВТС, ездил с бригадой электромонтеров на подстанцию Ольчан (сейчас там находится артель). Тогда начальник участка нам показал этот кусок бивня, который нашли после взрыва в шахте. В результате взрыва бивень был разломлен на три части. Одну из больших частей мы с А. Ракутой привезли в Усть-Неру. Кто-то из руководителей ИРВВТС передал в ВИГРЭ. А потом он уже попал в музей.
Все те, кто жил на Севере, кто добывал там золото, строил дома, выращивал огурцы и помидоры, лечил больных, учил детей, растил народные таланты, охранял и благоустраивал жизнь в Оймяконье, все мы - неотъемлемая часть общего братства северян-оймяконцев.
Виктор Григорьев, п. Серебряные Ключи Тульской области.
|