Борис ДУШЕЧКИН
Родное
Никуда давно уже не ездил, Если ездил, может, раз ли, два ли. И живу себе в своем "уезде", Старожилы так его прозвали.
А "уезд" - родное захолустье, Вперемешку все: и блеск, и гнилость. Это здесь, где речки Неры устье С Индигиркой гордой породнилось,
Это здесь малой и несерьезный, Чьи мозги во многое не вникли, Я привык смотреть ночные звезды. Может, и они ко мне привыкли?
Снова рыщет ветер в заоконье. В нашей жизни все не шибко гладко. Золотым пребудет Оймяконье, Золотых людей, увы, нехватка.
На своем последнем перелете, Я кричу открытое, сквозное: - Оживай, Родное, я не против! Все не против, оживай, Родное!
* * * Улетал, простив, прощая, Все условности презрев, Никого не огорчая Среди местных "королев".
Распалившийся сверх меры, Уговаривал себя: - Обойдешься без Усть-Неры, Как Усть-Нера без тебя…
Под спокойный гул моторов, Жизнь вдыхающих в металл, Остывал мой прежний норов, Ясность разум обретал.
Посреди небесной сини И открылось мне тогда - Это всей ее, России, Не хватает иногда!
…Утолив святую жажду, Снова на круги своя Возвращался я однажды, Может, даже и не я.
* * * Тысячелетие третье. Я в нем живу. А все же прошедшее столетье и ближе, и дороже.
За время озорное, святое малолетство, себе решил одно я - счастливым было детство.
А сердце как влюблялось! Как сердце трепетало, Когда ОНА являлась, Спускаясь с пьедестала…
…Крещеный жизни плетью, а в жизни все возможно, в тысячелетье третье вошел я осторожно…
Сергей Топильский
Я один и ты одна
Ночь. Какая ночь! Качает ветер в паутинах кружева, Дождь. Прозрачный дождь, Ведет дорога - Млечный путь, да в никуда. Я понимаю, что должна цвести сирень, Фонарь качнется и толкнет немую тень. Я понимаю, что за осенью зима, Но не понять, что я один и ты одна. Бог, а вот порог. Я не ищу опять напрасные слова. Долг, да видит Бог, Его не будет в этом мире никогда. А вдруг ты спросишь тихо: "Как твои дела?" Я провожу тебя до самого угла И не боюсь, что тонет молодость в вине, Боюсь, что не приснишься больше мне. Эх, ночь! Какая ночь! Зажгу огарочек расплавленной свечи. Дождь. Прозрачный дождь. Пусть говорит, а мы с тобою помолчим. А вдруг ты спросишь снова: "Как твои дела?" И так захочется мне твоего тепла. И не боюсь, что говорю я сам с собой, Не боюсь, что не услышу голос твой. Я понимаю, что должна цвести сирень, Фонарь качнется и толкнет немую тень. Я понимаю, что за осенью зима, Но не понять, как я один и ты одна?
Андрей Задорожный
Сентябрь, дождь, туманный полдень… Но улицы оживлены, И осенью бульвар наполнен, Ждет холода и видит сны. Все хмуро в ожиданьи писем, Летящей золотой листвы, Мозаики бирюзовый бисер И неба яркой синевы. Поэты пьют вино, подруги Возле зеркал, новейших мод Наряды талией упругой Покачивают у трюмо.
Самуил
Жажда любви
Вечная скромность Тащит надежду В город мечты. Белые птицы, Наверно, синицы, Вьют свои гнезда Над домом моим. Я приношу извиненья гортанно, Ты для меня одиноко желанна. Рубит с плеча, Не кричи сгоряча, Действуй молча, Упорствуй до точки. Пусть летят клочья С рубашки моей. Я не расту, я уже умираю, На твой вопрос не отвечаю. Морит нас жажда любви и признанья. Жаль, но от этого только страданья.
Евгений Понамарев г. Магадан
Одиночество
Одиночество с колыбели, Одиночество-пустота… На душе моей вьюги, метели, Зябнут руки и немота. Одиночество с колыбели, Одиночество-пустота… Разум режет вопрос: "Где двери, Чтоб стучаться в них до конца?" Тишина лицемерных ответов, Указующих счастье искать. Счастье в нас. так где же руки, Чтоб ладони в приветствии сжать?
|