К великому сожалению, там я бываю редко по ряду причин. И каждый раз замечаю, что деревня моя, до боли в сердце родная и близкая, становится совсем другой. Уже нет маленькой, но уютной, милой школы, где проучилась 4 года, есть новая, большая школа. Построили много жилых домов, объектов социального значения. Хотя в душе произношу заветные слова: "Вот моя деревня, вот мой дом родной", с грустью отмечаю, что в деревне живет "племя младое, незнакомое". Старожилов почти нет, здесь много людей, переехавших на постоянное местожительство из других населенных пунктов.

Опустел наш родительский дом. После кончины любимой мамы двор зарос травой, не слышны в нем веселые звонкие голоса детей, внуков, как раньше… Все мы, дети, по воле судьбы живем в разных местах. Две сестры проживают в городе на Неве, двое - в Якутске, в Нюрбе живет только брат. А я вот уже 27-й год - в Оймяконе, который считаю своей второй Родиной.

… Первое мое представление об Оймяконе было не очень лестное. В 80-х годах здесь в Оймяконском садике работала родственница Лидия Семенова. Помню, как провожала ее летом в Якутском порту. Три дня подряд ездили в порт: самолет не вылетал по какой-то причине. Желающих вылететь было очень много, Лида все время толкалась среди пассажиров, а я присматривала за ее неугомонным сынишкой, за которым был нужен глаз да глаз. На 3-й день они, наконец, улетели, и я, облегченно вздохнув, помахала вслед улетающему самолету. Но каково же было мое удивление, когда вечером, вернувшись домой, обнаружила своих гостей, мирно пьющих чай за столом! Оказалось, самолет прилетел в Оймякон, покружил-покружил над аэропортом и полетел… обратно в Якутск, так как посадку не разрешили. И я сразу подумала: "Оймякон - это настоящее захолустье".

Потом (это было, наверно, весной или где-то к лету) Лида написала, что в Оймяконе - наводнение, и они в магазин за продуктами ездили на моторной лодке. И тогда мне представилась весьма живописная картина: кругом - вода, на улицах много лодок, на которых сидят люди и при встрече, стоя, весело приветствуют друг друга. Мне это показалось очень романтичным и заманчивым. По молодости своей, конечно, я не задумывалась о последствиях этого стихийного бедствия.

На 5-м курсе в ЯГУ было предварительное распределение. На собеседовании выпускников предупредили, что в Вилюйскую группу районов проситься бесполезно, так как там мест нет. Я с подругой Полиной, заранее посоветовавшись, написала: "Амга, Усть-Алдан, Томпо". Но потом, когда в аудитории осталась только староста группы, я попросила обратно список и вписала слово "Оймякон". И вот, наконец, настал долгожданный, очень ответственный день - окончательное распределение. Все, естественно, очень волновались: ведь решалась наша судьба!

Ко мне подходит Полина и с возмущенным видом говорит: "Мы так не договаривались. При чем тут какой-то Оймякон?!". Оказалось, меня распределили туда. Затем, на наше счастье, выяснилось, что есть и вторая вакансия. И Полину с радостью тоже записали в Оймякон. От того, что наше желание попасть в один район сбылось, мы выразили бурю радости, аж запрыгали на месте. Однокурсница Ира Лаптева, выяснив причину радости, воскликнула: "Ой, девочки, вы что, идите быстро в деканат, откажитесь!". Мы в недоумении: "Почему?". А Ира: "Там же полюс холода! Понимаете, по-люс хо-ло-да!". А мы в ответ: "Мы знаем. Ничего, везде люди живут". Она замолчала, видимо, потеряла дар речи и, покрутив пальцем у виска, ушла.

Мои родные не очень одобрили наш выбор. А дядя Полины наоборот, похвалил, мол, молодцы, что не испугались Севера, Оймякон - это промышленный район, там не пропадете.

Прилетели в конце августа. Усть-Нера встретила нас неласково: было пасмурно, дул холодный пронизывающий ветер. Сойдя с самолета, первым делом мы увидели сопки, в тот момент весьма мрачные, угрюмые. На вершинах белел снег. Все вокруг было серое, незнакомое и чужое… Полина испуганно прошептала: "Тома, куда ты меня привезла?!". А я ей в ответ, что это было наше общее решение.

В РОНО выяснилось, что Полину отправляют в какой-то Ольчан, меня - в Терють. Подруга долго молчала, потом перед сном сказала, что ни за что не поедет в Ольчан и следующим же рейсом полетит обратно в Якутск. Я знала, что Полина поступит именно так, недаром дружили целых 5 лет, учились в одной группе, жили в одной комнате, ездили вместе в один стройотряд. И я предложила поменяться местами. Полина сразу согласилась поехать в деревню с якутским населением. В порту ее окружили терютьцы - учителя, забрали багаж, обняли за плечи, оживленно переговариваясь между собой, где поселить новую учительницу, увели с собой. Довольная таким радушным приемом Полина улетела в Терють. А я с тревожным чувством в сердце поехала на прииск со странным, непонятным названием. Там проработала один год, можно сказать, получила "боевое крещение".

Коллектив школы встретил меня дружелюбно. Директор В.С. Федотова относилась ко мне, молодому специалисту, по-доброму, шла навстречу моим просьбам - два раза отпускала в Терють к Полине на праздники, а на Новый год разрешила поехать к матери. Самое главное, в Ольчане встретила своих земляков - семью Серкиных, благодаря которой быстро адаптировалась к жизни в незнакомом месте.

А подруга проработала в Терюти 3 года, потом уехала в Чурапчу по семейным обстоятельствам. Так что мечте, что с ней будем жить в одном районе, дружить семьями, ездить друг к другу в гости, не суждено было сбыться. Полина добрым словом всегда вспоминает терютьцев,  коллег, особенно своего наставника Крылова Афанасия Кононовича, ныне, к сожалению, покойного. Не забывает Людмилу Гаврильевну Березкину, с которой прожили три года в мире и согласии под одной крышей.

А я здесь встретила свою любовь - верного спутника жизни. Сыграли историческую - первую трезвую в селе свадьбу, где было многолюдно и весело. В этом году скромно отметили серебряную свадьбу. Здесь родилась наша единственная дочь, которая в детстве говорила: "Оймякон - это самое лучшее место в мире". Но пришло время, и Ольга, закончив школу, улетела из "родного гнездышка". Вместе с мужем воспитывают дочерей Куннэй и Саяну. Здесь - большая родня моего мужа, которую я очень уважаю и люблю. Здесь - наш коллектив, в котором вместе с Василием Егоровичем работаем немало лет.

Здесь - неповторимая природа, красота в любое время года. А сопки, которые в первый день знакомства с Оймяконьем, навели на нас страх, с каждым годом все больше и больше привлекают своей красотой, таинственностью, загадочностью.

Когда-то в старые добрые времена был популярный певец Кола Бельды. Хочу закончить письмо словами из его песни:

Думаю, что под этими строками могли бы подписаться многие, для которых Оймяконье стало их второй Родиной.

Тамара ВИНОКУРОВА.

с. Оймякон.