- Я войну видел от начала до конца, - вспоминает Виктор Анисимович. - Моя память о войне - это память 6-10-летнего ребенка и воспоминания родных.

В первый день войны, с самого раннего утра, часов с 5-6, раздавались громкие крики, стоял какой-то гул, шум. Люди бегали, на улице почему-то было много дыма. Оказалось, что война подступила к самому нашему порогу.

У нас хата была под соломой, но хозяйство имелось как у всех: на подворье корова, свиньи, птица. Наш дедушка до Великой Отечественной был знатный портной, шил только мужскую одежду, поэтому мы не  бедствовали. Он умер перед самой войной, а бабушка ее захватила. Поскольку село наше множество раз в первые дни войны бомбили, оставшееся население вырыли в садах землянки (у нас были в то время знатные сады), а остатки от домов растащили на покрытие, сколачивали нары.

В нашем селе немцы решили устроить показательную школу, т.к. чувствовали себя уже полными хозяевами на завоеванной территории.  И мы, ребятишки, пошли туда учиться. На всех уроках, кроме учителя, присутствовал немец, может полицай. Он был очень жесток по  отношению к нам, на детей сыпались удары за любую провинность, поэтому мы  возвращались  домой со слезами на глазах. Старались всегда ходить вместе,  как учили нас наши матери.

Однажды также гурьбой вышли из школы, а вдали стояли немцы, человек около 10, которые что-то крикнули и на нас, по их команде, набросились большие черные собаки. Но они нас не кусали, а просто повалили в пыль и стали катать. Мы от них отбивались как могли, но что могли сделать ребятишки с этими обученными псами? Достаточно навеселившись, а собаки нас сопровождали метров 300, до самой реки, немцы их отозвали, а мы все  грязные, оборванные,  плакали. Страху натерпелись…

Чем питались? Тем, что выкидывали немцы - кто банки из-под тушенки находил, кто брикет каши. Надо сказать, мы никогда не видели таких упаковок. Когда бомбили, в воронках находили тоже что-то съестное, т.е. всю войну собирали, что могли, а потом в овраге вся наша ватага делила собранное поровну. Не все немцы были фашистами, тоже народ разный, могли и кинуть нам что-нибудь, иногда даже  буханку  хлеба. На зиму заготавливали, что могли собрать в лесу. Но все четыре года постоянно нас сопровождал голод. Когда смотрел документальные фильмы о войне, как будто о нас, все верно: голод,  холод, грязь и лишения.

К концу войны в деревне оставались только глубокие старики, дети и женщины. Многих девушек и молодых женщин угнали в концлагеря. Двоих моих двоюродных сестер забрали в Германию. Помню, как однажды увидел, что в снег бросили винтовку, я ночью вылазку совершил, чтобы никто не видел, и принес ее в нашу землянку.

Линия фронта проходила как раз по реке, и она неоднократно переходила от одних к другим. У немцев была техника: тягачи, "студики" (так мы называли "студобеккеры"), и почему-то запомнились тракторы. Когда немцев прогнали, оказалось, что много техники осталось.

Помню случай, когда мне было лет 7, немец приказал мне подойти поближе, держа в руке какую-то банку и шоколадку. Этот немец поднялся на подножку машины, и когда я совсем близко подошел, ударил меня сапогом, подбитым железом. Удар пришелся в верхнюю часть головы, пробил кость. От удара я упал, еле живого, окровавленного меня доставили в больницу, где меня выходил старый врач Семен Валерианович. Его, как я понимаю теперь, немцы оставили при больнице. У меня и сейчас этот шрам на голове сохранился, - такая вот вечная память о войне.

Очень много покалечили народу из нашего села немецкие бомбежки. Помню, как тетю Галю Хоменко накрыл снаряд, от нее ничего не осталось, трое ее ребят жили одни. Мы их подкармливали первое время, а потом их увезли в детский дом.

Я уже старик, но ту проклятую войну помню очень хорошо,  чуть ли не  день за днем. К ее окончанию мы совсем пообносились, были одеты кто во что горазд. мы росли, а обувки не было совсем.

В этом году я еще был у обелиска в День Победы, но  последнее время здоровье резко ухудшилось, даже по квартире передвигаюсь с трудом, а вот очками пока не пользуюсь. Годы войны особенно сказались в старости, поэтому жить нужно уже, приспосабливаясь к настоящему положению.

Радуюсь тому, что люди стали жить лучше, у многих хорошие машины, учат своих детей, ездят за границу. Нет, не зря наши отцы остались на полях боев, обеспечив такую трудную и долгожданную победу будущему поколению!